Боевые паруса. На абордаж! - Страница 56

Муж внимательно посмотрел в глаза. Которые сегодня много плакали — и искренне, и притворно — и немало смеялись, теперь же холодны и спокойны. Ненадолго, конечно. Женщины вообще непостоянны. А уж в невзгодах, так и вовсе…

— Вопрос чести, — цедит Гаспар, — верно. Но ты же будешь видеть… его.

— Буду. Переживу. Это ведь ненадолго.

— Тебе придется с ним говорить. Возможно — принять объяснения. Еще раз повторяю — принять. И не пытаться растерзать на месте.

— Приму. Я буду очень спокойная, муж мой. Ради сына.

Гаспар медленно наклоняет голову. Быть по сему. Отлично! Яд у нее остался. Вот только выпить цикуту доведется вовсе не Диего, которого она предупредит. А от любых убийц со шпагами дон Терновник отобьется!

История четырнадцатая, об адмирале, убийце, пыточном застенке и выборе дона Хорхе де Теруана

Он — шестой. Последней надеждой сделать дело пусть не тихо, но аккуратно, был пятый.

Наблюдение — неприметная девчонка с полной корзинкой свежей рыбы — подает знак. Объект близко! Значит, у всех не заладилось. Шестой не знает, что команда эспадачинов первого нарвалась на патруль. Погремели сталью, ушли… но теперь не во всякой церкви спрячешься! Началось с Апельсинового двора, но на неделе пара монастырей вдруг разрешила альгвазилам прочесать частым гребнем ночлежки. Как сказали настоятели — сплошь друзья ордена Иисуса — дабы доставить место для ночлега людям действительно бедным… Второй, с кинжалом, струсил. Ордену придется отыскать его и убить, настолько неприятно, чтоб пытки в королевских застенках казались щекоткой. Третья, с отравленной иглой, не протолкалась сквозь толпу. Четвертого, с арбалетом, скрутила стража. Пятый — снова нож — совершил попытку, но лежит с разбитой головой.

Объект показался, но в неудобной позиции — вокруг шестеро стражников. Два бездоспешных тела мушкет пробьет — но на младшем алькальде очень может быть кольчуга. На стражах вовсе железные нагрудники. Древняя дрянь из городского арсенала не удержит тяжелую мушкетную пулю, но не даст ей убить второго.

Шестой набрал в грудь побольше воздуха. Задержал дыхание и принялся наводить мушкет. Стрелять решил в грудь — лишний шанс повредить бумаги. Вот строй чуть открылся… Палец нажал на спуск, но лишь сухой стук осекшегося курка разорвал воздух. Порт! И воздух влажный после дождя. Отсюда и осечка. Пришлось обновить затравку на полке, снова взвести курок.

Объект уже говорит с адмиралом, теперь речь идет не о практической пользе от убийства, лишь о чести Гардуны. Орден выполнит заказ. Точней, три заказа: свой и два чужих. Кто-то получит шальные деньги, не работая… Что ж, это можно считать милостыней — или задатком для тех, кто, быть может, со временем достигнет должной сноровки и получит предложение о вступлении. Могут и не пожадничать: сейчас цель любому эспадачину встанет слишком дорого. Севильскому командорству, и то придется залечь на дно. Целиком, и не меньше, чем на месяц.

Объект лезет за пазуху. Палец выбирает холостой ход.

— Адмирал! На крыше!

Рука Шестого не дрогнула. Зато адмирал сделал шаг вперед — чтобы лучше видеть…

Судейский, несмотря на широкий зеленый наряд, выглядит не шутом, а священником. Суров и решителен. Конечно, не всякий день в Севильский порт приходит главный корсар короля. И все же…

— В чем дело, сеньор?

— В этом пакете. Я должен передать его вам.

Антонио де Исаси не протянул руки. И порученцу не кивнул.

— Что это?

— Последний доклад известного вам рыцаря Калатравы. Ради того…

— Что с ним? — адмирал подскочил, ухватил за плечи немаленького ростом судью. — Что с Луисом?

— Убит третьего дня. Передал…

— Адмирал! На крыше!

Дон Антонио шагнул вперед, неуклюже становясь между выстрелом и действительной целью. Тут судья ему под ноги и подкатился. Как раз вовремя — над крышей недалекого склада полыхнуло, донеслись удар выстрела и свист тяжелой пули. Только тут моряки и стражники опомнились и принялись: одни — закрывать адмирала, другие — ловить несостоявшегося убийцу.

Куча мала. Правда, мала. Ну, разве полными именами — внизу, в основании, на спине — дон Диего де Эспиноса, младший алькальд Севильи в предпоследний день службы. На нем, лицом книзу — дон Антонио де Исаси, адмирал моря, флагман фландрской армады. Поверх, тоже спиной к врагу, пара офицеров, о которых Диего известно одно: их вес. Немалый: дышать не получается. Наконец, началось шевеление, неподъемная тяжесть стала полегче. Адмирал поднялся. Протянул руку.

Алькальд принял помощь. Рывок, и он на ногах, только по-котеночьи мяукнул. Стала видна дыра в зеленом бархате, залитая темным. Раненый ничего не соображает, зато адмиралу перевязывать раны не впервой. Пока — начерно, наперво, заткнуть, прямо поверх одежды, тряпичным комом, примотать покрепче, чтоб кровь не сочилась…

— Поймали! — докладывает один из стражников. — Тащим к дону Хорхе. Там и выжмем, как положено.

— Да, делайте… — раненый трогает лоб здоровой рукой.

— Я пошлю своего офицера. Послушать. Не возражаете? Кстати, вы и правда младший алькальд над портом?

— Да. Дон Диего де Эспиноса, к услугам вашей милости.

Исаси морщится.

— Вы соратник Луиса и довели его работу до конца. И — спасибо… молодой человек. Баски совместно пролитую кровь не забывают. Не закрой вы меня собой, докладывать вам было бы некому. Рана у вас неопасная, кусок мяса пулей сорвало. Я таких повидал немало, если не воспалится — все будет в порядке…