Боевые паруса. На абордаж! - Страница 75

— Две. Зато у меня никакого груза, кроме большого желания поболтать. О торговле. Потому спустите, пожалуйста, петлю.

— А по штормтрапу залезть?

— А вы пробовали лазить по штормтрапу в юбках? Я и пробовать не стала… Ой, я же так и не представилась. Изабелла де Тахо, пинасса береговой охраны «Ковадонга». Так вы спустите петлю?

— Провалиться мне на месте, да, — сообщил сверху голландец. — Мне стало действительно любопытно, что все это означает…

А как стало интересно дону Себастьяну пару дней спустя! Едва заметив тяжело вооруженный флейт в сопровождении родной канонерки, губернатор понял — получилось. Плавучая крепость о двух батареях с каждого борта — и та находит помощь вооруженной пинассы не лишней. Возможно, командир корабля не откажется засвидетельствовать перед Гаваной скромные успехи выборного чиновника. А там… Ну, пусть не перевод в хлебное место. Пусть обычное королевское назначение, на нынешнюю же должность. Это ведь совсем другое жалованье! Опять же, убедившись в том, что губернатор бдит, а воды безопасны, чаще будут захаживать корабли. Хотя бы внутренние…

С флейта спускают шлюпку, возятся с талями, а пинасса уже выползала носом на берег. Донья Изабелла, как и положено капитану, покидает судно последней.

— Добрый день, ваше превосходительство, — притрагивается рукой к шляпе. Перчатки, все плавание скучавшие за поясом, сохраняют первозданную белизну, — канонерская лодка береговой охраны «Нуэстра сеньора де Ковадонга» докладывает о захвате первого приза!

Слова застревают в горле. Кажется, что происходящее — дурной розыгрыш. Но вот к берегу подходит шлюпка с флейта. Из нее вылезают, помимо матросов, двое господ, в национальности которых ошибиться практически невозможно. Огромные отложные воротники, высокие шляпы — все на голландский манер. И пистолеты на перевязях, и абордажные тесаки — тоже.

Видя, как недоумение на лице губернатора постепенно перерастает в панику, Руфина дотрагивается до его руки.

— Корабль сдался на весьма легких условиях. Экипаж сохраняет оружие, а капитан — корабль. Что касается груза, он хорош. Слишком хорош, чтобы отдать его без боя… или компенсации. Полотно, инструменты. Даже ружья! Я не полномочна заключить договор сама и оставила вопрос о компенсации открытым до вашего решения. Боюсь, если мы не договоримся, «Золотой Лев» доставит все это на Тортугу, чем изрядно ободрит морских разбойников. Я бы посоветовала во избежание принятия груза кож и всякой награбленной морскими разбойниками добычи заполнить трюм «Златольва» бочками с патокой.

— Я бы предпочел готовый сахар, хотя бы и неочищенный, — подошедший голландец изъясняется на неплохом кастильском. — Итак, мы потерпели поражение в бою с кораблем, отряженным вами в патрулирование, и сдались на капитуляцию. Окончательные условия которой я и хотел бы обсудить.

Будь на месте дона Себастьяна губернатор назначенный, еще неизвестно, как бы дело обернулось. У выборного иного решения не оставалось. Оттолкнуть на глазах всего города корабль с долгожданным европейским товаром? Невозможно! Разве только переспросить:

— И вы хотите только сахар?

— Если найдется груз какао, я и его возьму с большим удовольствием. И крокодиловые кожи. В отличие от быков, крокодилы в Европе не водятся. Еще меня устроят табак и, конечно, красный перец…

— Сейчас этого всего на острове нет, — вздохнул дон Себастьян, — в нужных для морской торговли количествах. Но может оказаться, скажем, через месяц или меньше.

— Хорошо. Полагаю, месяца мне хватит, чтобы вернуться с Эустатиуса. Полагаю, сеньорита капитан не откажется перехватить меня еще раз? Не то я, чего доброго, и правда заверну на Тортугу. Кстати, что-то у вас форт больно маленький. Хотите несколько пушек? Дорого?

История четвертая, в которой «Ковадонга» впервые поднимает красный флаг

Корабли воюющих стран расходятся, вежливо салютуя флагами. Флейт с рычащим львом на носу принимает ближе к норду, пинасса с маленьким шатром на корме разворачивается на зюйд-вест. Хлопает под встречным ветром парус, отбрасывает со лба выбившиеся из косы каштановые пряди. Лицо Руфины исполнено навощенной кастильской вежливости. Одна рука поглаживает пушку, другая заложена за спину, пальцы скрещены на удачу, но команде стоит верить, что капитан в них уверена.

Медленно катится к ветру нос, «Ковадонга» тратит запасенную инерцию. Не хватит — всегда выручат весла. Но как же это некрасиво будет смотреться с голландца! Поворот по ветру, через фордевинд, сложнее, но требует скорей выучки команды, чем капитанского расчета. Для девушки-капитана поворот на глазах иноземного корабля — очередной экзамен по кораблевождению. Неизбежный: попробовать слихачить и опростоволоситься лучше, чем даже не попытаться. Так что, весла на воду?

Нет, похлопывание паруса становится мельче и чаще. Мгновение, и ветер расправил полотнище, канонерка чуть припадает на подветренный борт. Руфина поднимает уголки губ. Получилось. И флаг приспустили точно в меру, вежливо, но не подобострастно. Это ее команда!

Теперь — ее. Привязана путами серебра и совместным трудом, часто лишним, но никогда — дурным. Поначалу она изводила экипаж учениями и греблей и для того, чтоб те и вспомнить не могли, что у капитана пониже пояса. Старалась так, что, не попадись флейт, ее бы через несколько выходов попросту утопили бы. Верней всего — девицей.

Теперь же выматывающая учеба воспринимается как порядки, приносящие удачу. Так принято в ямайской береговой охране, и точка! Тем более стоит ослабнуть ветру, и капитан берется за весло.